Євген Кузьменко взяв інтервю у поперднього Міністра Інфраструктури Володимра Омеляна для видання “Цензор.НЕТ”, пропонуємо вашій увазі уривок, який стосується концесії морський портів України.
– А как же знаменитый турборежим, который, по словам президентской команды, основывался на скрупулезно продуманном плане действий? Те самые осенние 40 законопроектов, которые создавали впечатление, что новая власть точно знает, куда и зачем она ведет страну.
– Турборежим был основан только на тех законопроектах, которые мы уже разработали. Ни одного нового законопроекта, который они бы сами сделали, не было в перечне документов. То есть это все были готовые законопроекты либо от правительства, или авторства отдельных депутатских групп и фракций предыдущего парламента.
– …которые, давайте будем честны, при Петре Алексеевиче годами пылились под сукном и не принимались Верховной Радой предыдущего созыва.
– У Порошенко, в отличие от Зеленского, не было абсолютной власти, он был вынужден договариваться со многими. И условия, в которых бросил Украину и сбежал Янукович, и то состояние Украины, которое передал Порошенко Зеленскому – даже сравнить невозможно. Кстати, если анализировать в цифрах, то за первые 100 дней правительства в 2015 году нам удалось проголосовать больше законов, чем во время “турборежима”. Но дальше было уже хуже. Как и у “зеленых” сейчас. Единственный нормальный закон, который мне удалось протащить, фундаментальный – это дорожный фонд. Все остальное… Мы подготовили законы по внутренним водным путям, автомобильному транспорту, ж/д – не приняли, не прошло. Концессия, которую президент пиарит до сих пор. У него спрашивают, а какие законы важные вы приняли? Он говорит: вы знаете, очень важные законы – ликвидация депутатской неприкосновенности и концессия. И вот это “и концессия” звучит на каждой его встрече, когда он рассказывает о своих свершениях. Но я-то знаю, и не только я, что это наш законопроект. Мы его готовили. Но я рад, что он случился. Как и много других вещей. У нас многое бывает готово, но из-за нежелания, непонимания или корыстных интересов – не проходит.
– Еще вопрос: вы сказали, что не пойдете, если вам поступит приглашение, обратно в министерство. А неофициально к вам обращаются за советом?
– Я постоянно на связи с членами президентской команды на Банковой и Грушевского. То, что я могу, я им советую. Они, безусловно, пропускают это через свое решето. Смотрят, проверяют, правильно ли я советую, с их точки зрения. Но потом я вижу принятое решение – и понимаю, что мой совет прошел. То есть я советовал правильные вещи, они воплощаются. И на самом деле мне от этого тоже радостно, поскольку это – общая победа для Украины.
– Пример можете привести?
– Так было с концессиями. Когда пришла новая команда, у нас была следующая ситуация: мы объявили тендер на концессию двух морских портов. Закон о концессии еще не был принят, мы шли по старому закону. И я долго убеждал и нынешнего министра Криклия, и премьер-министра, и команду президента, что это – правильно для Украины. У них был выбор: послушать меня и поддержать, проголосовать закон, довести до конца тендеры. Или – все отменить, сказать: мы подождем, разберемся, посмотрим. Они выбрали первое: поддержали, проголосовали – и сейчас радостно рассказывают, что у нас произошли первые две концессии. Мы завели серьезные две компании: одна практически серьезная, вторая – очень серьезная. И для страны это – плюс. Поскольку в альтернативном варианте мы бы опять потратили год-два на непонятные метания.