НА: Не будет, конечно. С чего мы начали 2010 год? С пустой казны, с
пустых закромов государственных ничего не было — ни денег, ни зерна. А
сейчас у нас есть зерно. Более того, мы 1,5 миллиона тонн заложили в
государственный резерв. У нас есть запас, который позволит теперь лет 10
— если мы, конечно, не разбазарим его — жить спокойно и не ограничивать
экспорт, потому что у нас есть свой неприкосновенный запас, который мы
будем обновлять. Запас в 1,5 миллиона у государства должен быть — это
обеспечит ему продовольственную безопасность. Кстати, это даст гарантии
экспортерам спокойно работать. Но этот запас нужно было создать, а для
нужно было иметь какой-то ресурс финансовый. Точно так же мы купили
сейчас сахар, масло, мясо, которого не было… Мы создали запас, который
необходим, если случится очередная засуха, очередной неурожай, пиковый
спрос, пиковый ажиотаж.
КР: Можно ли это интерпретировать, как подготовку к кризису следующего года?
НА: Нет, конечно. Это наша долговременная государственная политика. У
государства должны быть запасы, которые позволяют гасить ажиотажные
всплески. Мне б сейчас хотелось, чтобы кто-то начал в прессе
раскручивать тему нехватки муки. Пожалуйста, спровоцируйте ажиотажный
спрос на муку и мы бы распродали сейчас огромное количество муки,
которая у нас в излишке. Но этого не произойдет, потому что ажиотажный
спрос легко раскрутить там, где действительно есть либо ограниченный
ресурс, либо его вообще не достаточно. Как вот в прошлом году с гречкой.
Засуха была, гречка не уродила, собрали ровно столько, сколько нам надо
— порядка 150-160 тонн. За 10 лет мы каждый год такое количество
потребляем. Но стали брать не по 2-3 килограмма, а по 10-15 — в
результате получили цену. А сейчас пойдите в любой магазин — она от 7 до
12 гривен стоит, в зависимости от качества и т.д. — в два раза больше,
чем в прошлом году, потому что мы этой гречки собрали в два раза меньше,
чем нам нужно. Излишек сейчас закупаем, закладываем в резерв, чтобы на
все случаи жизни у нас не было проблем с гречкой.
КР: А какой механизм закупки в госрезерв?
НА: Механизм очень простой. Объявляется тендер, поставщики, кто
предоставляет лучшие условия, тот и получает право поставки. К большому
сожалению, тендерная процедура не успевает за конъюнктурой цен.
Например, 3 месяца назад объявили тендер на сахар — цена была одна. Она
была, там, 9 грн. Сейчас сахар стоит 6. Но если мы сейчас объявим тендер
на сахар, то цена через три месяца будет другой. Тендерная процедура
для госзакупок в этой части не совсем оптимальна. Чего мы хотим
добиться? Если мы хотим закупки по самой дешевой цене, значит она должна
осуществляться тогда, и быстро, когда цена действительно минимальна. А
если мы хотим поддержать товаропроизводителя, тогда нужно закупать по
цене, которая производителя устраивает. То есть, государство теряет.
Предлагаем вам выдержку из интервью Премьер министра Украины Н.Азарова для Kyiv Post.
НА: Не будет, конечно. С чего мы начали 2010 год? С пустой казны, с
пустых закромов государственных ничего не было — ни денег, ни зерна. А
сейчас у нас есть зерно. Более того, мы 1,5 миллиона тонн заложили в
государственный резерв. У нас есть запас, который позволит теперь лет 10
— если мы, конечно, не разбазарим его — жить спокойно и не ограничивать
экспорт, потому что у нас есть свой неприкосновенный запас, который мы
будем обновлять. Запас в 1,5 миллиона у государства должен быть — это
обеспечит ему продовольственную безопасность. Кстати, это даст гарантии
экспортерам спокойно работать. Но этот запас нужно было создать, а для
нужно было иметь какой-то ресурс финансовый. Точно так же мы купили
сейчас сахар, масло, мясо, которого не было… Мы создали запас, который
необходим, если случится очередная засуха, очередной неурожай, пиковый
спрос, пиковый ажиотаж.
КР: Можно ли это интерпретировать, как подготовку к кризису следующего года?
НА: Нет, конечно. Это наша долговременная государственная политика. У
государства должны быть запасы, которые позволяют гасить ажиотажные
всплески. Мне б сейчас хотелось, чтобы кто-то начал в прессе
раскручивать тему нехватки муки. Пожалуйста, спровоцируйте ажиотажный
спрос на муку и мы бы распродали сейчас огромное количество муки,
которая у нас в излишке. Но этого не произойдет, потому что ажиотажный
спрос легко раскрутить там, где действительно есть либо ограниченный
ресурс, либо его вообще не достаточно. Как вот в прошлом году с гречкой.
Засуха была, гречка не уродила, собрали ровно столько, сколько нам надо
— порядка 150-160 тонн. За 10 лет мы каждый год такое количество
потребляем. Но стали брать не по 2-3 килограмма, а по 10-15 — в
результате получили цену. А сейчас пойдите в любой магазин — она от 7 до
12 гривен стоит, в зависимости от качества и т.д. — в два раза больше,
чем в прошлом году, потому что мы этой гречки собрали в два раза меньше,
чем нам нужно. Излишек сейчас закупаем, закладываем в резерв, чтобы на
все случаи жизни у нас не было проблем с гречкой.
КР: А какой механизм закупки в госрезерв?
НА: Механизм очень простой. Объявляется тендер, поставщики, кто
предоставляет лучшие условия, тот и получает право поставки. К большому
сожалению, тендерная процедура не успевает за конъюнктурой цен.
Например, 3 месяца назад объявили тендер на сахар — цена была одна. Она
была, там, 9 грн. Сейчас сахар стоит 6. Но если мы сейчас объявим тендер
на сахар, то цена через три месяца будет другой. Тендерная процедура
для госзакупок в этой части не совсем оптимальна. Чего мы хотим
добиться? Если мы хотим закупки по самой дешевой цене, значит она должна
осуществляться тогда, и быстро, когда цена действительно минимальна. А
если мы хотим поддержать товаропроизводителя, тогда нужно закупать по
цене, которая производителя устраивает. То есть, государство теряет.