2009-10-12 17:36:46
Основные интересы Украины в использовании Черного моря как стратегического ресурса находятся в плоскости его экономического потенциала (использование энергоресурсного и промышленного потенциала Черного моря; развитие и эффективное использование транзитной инфраструктуры). Черное море является центром обширного Черноморского региона (ЧР) и ареной борьбы за влияние в нем между мощными мировыми актерами глобального и регионального уровней.
Прим. ФЛОТ-2017.Говоря
о процессах, происходящих в Черноморском регионе, невозможно понять их суть и
предвидеть возможные варианты развития событий, не зная интересов игроков,
задействованных здесь. Для Украины, претендующей на одну из ведущих ролей в
регионе, для выработки собственной региональной стратегии и построения
эффективной системы взаимоотношений с другими игроками, такое понимание весьма
важно. Представляем вниманию наших читателей аналитическое исследование на эту
тему, подготовленное отделом внешнеполитических стратегий Национального
института стратегических исследований.
ЧР отличается комплексностью
региональных отношений, обусловленных разнородностью региональных актеров и
присутствием в регионе интересов глобальных мировых игроков. Это, в свою
очередь, порождает тесные взаимосвязи с соседними регионами – Каспийским,
Балтийским и Средиземноморским и привлекает к активному взаимодействию в рамках
ЧР государств этих регионов.
Для того, чтобы лучше понять
комплексность отношений в регионе, необходимо рассмотреть геостратегические
интересы региональных актеров и определить основные направления их региональной
политики.
На сегодняшний день наиболее
влиятельным региональным игроком можно назвать Россию. Вместе с тем это
государство является источником региональной нестабильности, поскольку в ее
региональной политике прослеживаются две тенденции:
1) стремление вернуть Украину,
Грузию, Молдову, Азербайджан в сферу собственного влияния;
2) использование с политической
целью энергетического фактора против энергетически зависимых европейских
государств.
Россия не предпринимала
конкретных действий для решения "замороженных" конфликтов в регионе.
Более того, все ее политические усилия направлены на то, чтобы сохранить
статус-кво, выгодный Москве возможностью сохранять в зонах этих конфликтов свое
военное присутствие, дестабилизировать политическую ситуацию в государствах, на
территории которых имеют место подобные конфликты, и влиять на ситуацию в
регионе вообще.
В настоящее время не удалось
восстановить переговорный процесс вокруг Приднестровского конфликта в
официальном формате "5+2" (Молдова, ПМР, Украина, РФ, ОБСЕ + США и ЕС
в качестве наблюдателей). За последние семь лет состоялись две встречи
президента Молдовы и лидера непризнанного ПМР (11.04.2008 г. и 24.12.2008 г.).
Тем не менее, конкретных результатов они не дали. То же самое можно сказать и о
последней трехсторонней встрече 18 марта 2009 года президентов РФ и Молдовы и главы
Приднестровья. В результате этой встречи было принято Совместное заявление,
пункты 4 и 5 которого заслуживают особого внимания:
П.4. – Стороны отмечают
стабилизирующую роль нынешней миротворческой операции в регионе и исходят из
целесообразности ее трансформации в операцию, гарантирующую мир, под эгидой
ОБСЕ по итогам приднестровского урегулирования.
П.5 – Стороны выражают
признательность Российской Федерации за посреднические усилия, направленные на
содействие поиска устойчивого и всеобъемлющего варианта приднестровского
урегулирования.
Можно отметить следующие
тенденции:
– РФ настаивает на том, что
признание независимости Южной Осетии и Абхазии не станет прецедентом для
решения конфликтов в Приднестровье, поскольку переговорный потенциал вокруг
этого конфликта не исчерпан;
– ЕС активизирует политику
относительно решения Приднестровского конфликта, настаивая на том, что
грузино-российский конфликт привел к попытке снижения статуса формата
"5+2", а стремление РФ стать прямым посредником между РМ и ПМР является
незаконным.
В отличие от конфликта в
Приднестровье, в Нагорном Карабахе (НК) остро стоит вопрос этнических
противоречий и возвращения беженцев, что делает практически невозможным
налаживание прямого диалога между Азербайджаном и Арменией.
Обсуждение вопроса НК проходит
под наблюдением как непосредственных участников переговорного процесса Минской
группы ОБСЕ (США, Россия, Франция), так и представителей других международных
организаций и стран, в частности Турции. Одним из последних важных событий стало
подписание в Москве 02.11.2008 г. президентами РФ, Азербайджана и Армении
"Декларации об урегулировании нагорно-карабахского конфликта"
(Майндорфская декларация). Основной тезис документа – урегулирование конфликта
путем диалога, на основе принципов и норм международного права, акцентирование
важности дальнейшей работы Минской группы исключительно на основе Мадридских
принципов урегулирования этого конфликта. Фактически этим шагом были
нивелированы усилия Турции, направленные на мирное решение карабахской
проблемы, которое бы отвечало интересам Азербайджана.
События, состоявшиеся в Грузии в
августе 2008 года, также свидетельствуют о том, что Россия способна
провоцировать и использовать эскалацию "замороженных" конфликтов с
целью создания условий для реализации собственных геополитических и
геоэкономических проектов.
Турция является вторым по значимости
геополитическим актером в ЧР, причем с 2005 г. она – официальный кандидат на
вступление в ЕС. По территории страны проходит важный транзитный маршрут
поставки каспийских энергоресурсов в ЕС.
Вместе с тем определенное
разочарование Турции в процессах евроинтеграции и желание приобрести больший
региональный вес стимулирует развитие ее тесного сотрудничества с РФ. Вполне
вероятно, что именно эти тесные отношения послужили причиной неоднозначной
позиции Турции во время российско-грузинского конфликта. Как Украине, так и США
потребовалось применить определенное дипломатическое давление для того, чтобы
получить разрешение на транспортировку гуманитарного груза на территорию
Грузии. Поэтому весьма вероятно, что в данный момент евроатлантические партнеры
теряют такого важного союзника, как Турция, в переговорном процессе с Кремлем.
Относительно Грузии и Молдовы
прежде всего стоит отметить, что, вполне очевидно, в обоих случаях существует
серьезная вероятность утратить государственную целостность. Общим в конфликтах
в обоих государствах является то, что они не могут быть решены без участия
России. На данный момент четко очертилась ее целенаправленная политика
манипуляции конфликтными зонами. Молдове были даны своеобразные
"гарантии" сохранения территориальной целостности и суверенитета в
обмен на согласие государственного нейтралитета. В случае с Грузией Россия
подорвала свой имидж "миротворца" и гаранта безопасности, проявила
себя как агрессор и поддержала сепаратистские режимы Абхазии и Южной Осетии.
Евроатлантическое сообщество
стран оказалось не готовым к переменам в Черноморском регионе, и не смогло ни
предотвратить эскалации конфликта в Грузии, ни отреагировать на него
соответствующим образом. Несмотря на неоднократные обращения Грузии
относительно потребности изменить форматы миротворческой миссии и переговоров
по поводу абхазского и осетинского конфликтов, как ЕС, так и НАТО,
ограничивались лишь декларациями в поддержку территориальной целостности Грузии
и относительно необходимости скорейшего мирного урегулирования этих конфликтов.
Основное отличие Грузии от
Молдовы, в контексте формирования региональной черноморской политики
евроатлантического сообщества, заключается в том, что Грузия важна для
реализации проектов транспортировки каспийских энергоресурсов в ЕС. Именно этим
можно объяснить недостаточную заинтересованность международного сообщества
приднестровской проблемой, и тем, что изменение внешнеполитического курса
Молдовы, фактически, осталось незамеченным.
Болгария и Румыния как члены ЕС и
НАТО одновременно проводят и собственную региональную политику. Довольно
пассивна позиция Болгарии, которую частично можно объяснить стремлением
сохранить хорошие отношения с Россией, особенно учитывая последние двусторонние
договоренности по поводу прохождения по территории Болгарии газопровода
"Южный поток". Важную роль в региональной политике Болгарии играет
также наличие в государстве значительного турецкого меньшинства.
Румыния – более активный
региональный актер. Исключительно румынской инициативой был Черноморский Форум
партнерства и диалога (2006 г.).
Румыния, как и Болгария, являются
транзитными государствами как для энергетических и транспортных маршрутов, так
и для путей нелегальной торговли оружием, людьми, наркотрафика и т. п.… Особое
беспокойство, в частности в Румынии, вызывает близость Приднестровского
конфликта. Учитывая значительное влияние российского фактора на ход событий в
регионе, Румыния неоднократно высказывала осуждение поддержки Россией
сепаратистского режима в Приднестровье. Кроме того, Румыния рассматривает
присутствие в Черноморском регионе США и НАТО как одно из наиболее возможных
решений проблемы российского доминирования.
Интерес США к ЧР обусловлен,
прежде всего, вопросами энергетической безопасности и возможностью транзита
энергоресурсов через ЧР. Также актуальной проблемой остается борьба с
терроризмом и распространением оружия массового уничтожения. Но не менее важна
для американской внешней политики поддержка статуса США как мировой
сверхдержавы и влиятельного игрока во всех ключевых географических точках
планеты.
Соединенные Штаты получили
возможность выхода в ЧР посредством размещения своих военных баз в Болгарии и
Румынии. Также американское присутствие в Черном море в определенной мере
обеспечивает НАТО. Вместе с тем позиция одного из основных региональных игроков
– Турции – направлена на утверждение собственного влияния в ЧР, а мощное
американское присутствие оценивается как фактор, влияющий на ослабление
регионального доминирования Анкары.
Отдел внешнеполитических стратегий
НИСИ